Л. ГУЛЬКО – 11.09. Мы начинаем нашего «Человека из телевизора». Ирина Петровская, обозреватель «Новой газеты». Здравствуйте.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Доброе утро.
Л. ГУЛЬКО – Доброе утро. С чего начнем? Событий много произошло.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я бы начала с того, мы часто так начинаем с Ксенией с того, что последнее произвело впечатление более чем. Это я говорю о вчерашнем большом интервью, которое взял у костромских десантников, которые оказались в плену на Украине наш Тимур Олевский и корреспондент «Дождя», соответственно канал «Дождь» полностью и целиком показал. Это многие мои коллеги оценивают просто как журналистский подвиг Тимура, потому что он поехал, он их нашел. Он в течение нескольких часов добился разрешения поговорить с ними. Сделал это большое интервью. Вместе со своими украинскими коллегами. Такое было условие. И мы увидели и услышали этих ребят, которые сейчас в Киеве по счастью они все целы, нет никаких следов увечий. И они рассказывали, как они там оказались. На территории Украины. Как их туда посылали, точнее как они говорят, их туда не посылали, а они ехали, думая, что они едут на учения. И потом как, собственно говоря, они оказались между небом и землей, потому что никто особенно кроме их собственных матерей, об этом тоже говорил именно телеканал «Дождь», пока особенных усилий не прилагает для того чтобы их оттуда вызволить. И еще там очень показательный момент, когда Тимур спрашивает, что они знали о том, что происходит на Украине. Они отвечают, что они знали исключительно то, что у нас сегодня показывают в новостях. И ничего другого, никакой информации они не имели. А уже оказавшись там, они поняли, что многое, мягко говоря, преувеличено. Но, в общем, они оказались в абсолютно рубке, в огне, там были и погибшие и есть в их собственном взводе тяжелораненый, которого уже переправили в Россию и это такое документальное потрясающее свидетельство того, что в реальности происходит. И что и где делает наша армия. Там есть, конечно, непонятные вещи, можно понять Тимура Олевского, который не мог дожимать, додавливать на каких-то противоречиях ловить, потому что он до этого, выходя в прямом включении в программе «Здесь и сейчас» с Анной Монгайт, он говорил, что больше всего ему бы не хотелось, чтобы это было похоже на допрос, и поэтому он постарался максимально деликатно общаться с ребятами, задавать им вопросы. Но даже из того, что видим, видно, в каком подавленном они состоянии. Часть из них вообще молчала, ничего не говорили, а кто говорил, сказали, что если и когда они вернутся домой, то воевать и даже служить они больше не хотят.
Л. ГУЛЬКО – А это призывники или контрактники или это кто?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Поскольку они говорили об увольнении, насколько я понимаю, увольнение может быть исключительно для контрактников. Потому что если это солдаты срочной службы, то они сами не вольны этот вопрос решать. Вот все, я больше не буду служить. Я повторяю, там именно много недоговоренностей и поэтому это не вполне понятно. Но так, судя по всему, все-таки, скорее всего, это контрактники или часть из них просто кадровые военные. Мне трудно сказать, потому что там…
Л. ГУЛЬКО – По лицам это молодые ребята?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Пополам я бы сказала. Есть совсем молодые, а есть ребята под 30. И вообще я должна сказать, что канал «Дождь», который обвиняли и продолжают обвинять и за это преследовать в антипатриотизме, что они как-то кощунствовали когда-то, на самом деле делают ту работу, которую никто сегодня не делает. Ведь эта тема она табуирована, ее нет в федеральном эфире. Нет темы погибших и продолжающих погибать наших военнослужащих. Нету темы этой, за которую, судя по всему, пострадал сегодня ночью наш коллега и депутат Псковский Лев Шлосберг, который разбирался с тайными похоронами в Псковской области. Я знаю, что «Эхо Москвы» сообщало об этом, сегодня ночью Льву Шлосбергу нанесли увечья, ударили по голове.
Л. ГУЛЬКО – Били по голове и животу.
И. ПЕТРОВСКАЯ - По голове была первая информация. Он в больнице. Вроде бы сейчас уже в сознании. Но, тем не менее, это ужасающий факт расправы. И если иметь в виду, что именно этой темой Лев Шлосберг занимался, и он кстати тоже был в эфире телеканала «Дождь» 2-3 дня назад, то мало сомнений, что за это он получил и это ему то ли предупреждение, ну уж точно запугивание. Угроза. Целая акция на канале «Дождь» проходит, гражданское расследование. Они из всех источников собирают имена, фамилии наших военнослужащих. И погибших и попавших в плен, хотя трудно говорить о них как о военнопленных, ибо мы не ведем официальную войну. И предоставляют слово солдатским матерям, это длится на протяжении последних дней. Это постоянная тема и поскольку я регулярно слежу за тем, что происходит на главных каналах, то, увы и ах, там ничего подобного нет, и мы не найдем. И я думаю, что большинство зрителей об этом даже не подозревают. И кстати не скажу, что параллельно, потому что этот проект уже закончился на канале «Дождь», мы начинали говорить, когда я была до своего отпуска, «Большая перемена» проект на канале «Дождь». Где они отбирали из 30 добровольцев, желающих работать на телевидении и непосредственно на канале «Дождь» лучших. Там был тренинг профессиональный. Под руководством сотрудников канала. Учились что-то делать, новости. А параллельно и это для меня было самое интересное, там читали лекции для них мэтры, самые заслуженные журналисты страны и это такая параллельная создалась, что ли реальность. Потому что люди действительно именитые, замечательные: Леонид Парфенов, Николай Сванидзе, наш Алексей Алексеевич Венедиктов, Познер и многие другие рассказывали о профессии, которой сегодня нет. О тех навыках, принципах этой профессии, которые сегодня применить невозможно. За исключением только этой маленькой территории под названием «Дождь». Ну может быть еще есть буквально считанное количество компаний по стране, которые стараются не отступаться от этих принципов, от этой миссии. И вот это ощущение, что это была уходящая, ушедшая что ли эпоха, оно совершенно преследовало меня, когда я слушала этих людей. Помимо того, что они говорили действительно о профессии как технологии, как брать интервью, как делать новости, но когда выходили на более обобщенный уровень, то становилось понятно, что люди, если они молодые воспримут то, чему их пытались научить мэтры, применения сегодня в этой профессии, которой действительно, многие просто открытым текстом говорили, что сегодня журналистики нет. Но даже если они усвоят и постараются соответствовать идеалу, то они сегодня действительно никому не нужны с этими самыми их навыками. И там для меня такой показательный момент. Владимир Познер после того, как рассказал, как делается телевизионное интервью, как лично он это делает, как он готовит людей, материал, выбирает людей, героев своих. Но потом пошел разговор более общий. И в частности о том, обязан ли журналист говорить правду. Это очень смешно. Если вдуматься, сегодня такая тема. И он привел пример, который он всегда приводил на всех своих семинарах, я часто там бывала на разных фестивалях и хорошо знаю. Когда он работал в Америке Владимир Познер с Филом Донахью, это было в начале 90-х и середине, то их и еще несколько известных журналистов пригласил тоже известный американский профессор журналистики Фред Френдли. И задал им такую ситуацию. Вы приходите в кабинет к министру обороны своему за интервью, в момент интервью раздается у того звонок. Тот просит прощения и на несколько минут покидает кабинет, но забывает на своем столе бумажку. А вы как журналист, не трогая ничего руками, но вверх ногами читаете текст и понимаете, что это некий документ под грифом «совершенно секретно». Где написано о том, что завтра или через 10 дней ваша страна собирается напасть на другую страну. Ваши действия. Сказал профессор. И дальше Познер рассказывает, что всегда, когда он задавал этот вопрос и эту ситуацию своим российским коллегам из регионов или московских, наши всегда отвечали, что мы никогда об этом не сообщим, потому что это будет непатриотично и нанесет ущерб нашей стране. В то время как все американцы на этот вопрос, которые присутствовали на той встрече, сказали, что сообщим обязательно, поскольку это касается конкретно жизней каждого из наших сограждан. А дальше один молодой человек из этой аудитории «дождевой», которые сидели перед Познером, спросил, так что дороже: правда или родина. И этот вопрос конечно потрясающий, потому что сегодня понимание как мне кажется, федеральный канал…
Л. ГУЛЬКО – Применительно к нашей стране.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вообще. И применительно к нашей.
Л. ГУЛЬКО – Потому что я знаю одну историю параллельную. Вот недавно произошла. Израильско-палестинские события последние. Девятый, по-моему, канал израильский показывает план той самой несокрушимой скалы, случайно попала утечка. И которым потом воспользовались палестинцы. Что важнее. Правда или родина.
И. ПЕТРОВСКАЯ - В данном случае если этот план работает на руку врагу…
Л. ГУЛЬКО – Он также к журналистам попал. Есть разные вариации.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Безусловно. Но, тем не менее, вопрос, что дороже. И тот же Познер привел еще один пример, что во время вьетнамской войны в редакцию «Нью-Йорк таймс» попала бумага, в которой доказывалось неопровержимо, что президент Джонсон врет своей нации. И после этого собралась редколлегия и решали, что с этой бумагой делать. Публиковать или нет. Потому что с одной стороны эта бумага наносит и эти знания и эта информация огромный вред репутации страны и президента. С другой стороны народ должен знать, что его президент ему врет. И в результате «Нью-Йорк таймс» это опубликовал. И Познер делает вывод, что правда это и есть публикация правды, правдивое освещение тех или иных даже очень тяжелых событий. Это и есть любовь к родине. И в каком-то смысле я с ним и согласна. Потому что сегодня, к сожалению, у нас ставится вопрос совершенно по-другому, что если ты пытаешься не просто какую-то правду говорить, а просто высказать некое мнение, отличное от официального, от того, которое транслируется сегодня в главных эфирах, то получается, что ты антипатриот, что ты человек, который работаешь в интересах врага. Собственно и вчера на Селигере это отчасти было сказано, что люди есть, которые подрывают национальные интересы, основы. Тем, что они высказывают иную точку зрения. Иное мнение. И не боятся, кстати, этого делать. Мне кажется, что точка зрения в этом смысле Познера она ближе к истине. Вернемся к ситуации с нашими солдатами. Что более патриотично и свидетельствует о любви к родине, боли за родину. Молчать о том, что наши солдаты попадают в плен и погибают там, или об этом говорить. И уж как минимум не скрывать и не убирать таблички с их могил и не хоронить их тайно, как будто они самоубийцы или не приведи господи какие-то страшные преступники. Это огромная сегодня проблема, которая стоит перед каждым. Перед каждым из нас, и из наших коллег. Собственно она не стоит, потому что мы видим прекрасно, что огромное количество, большинство подавляющее наших коллег приняли правила игры, и видимо, тоже считают, что, публикуя какие-то нелицеприятные факты, рассказывая об этих трагедиях, они тем самым подорвут основы национальной безопасности. И будут непатриотичны. И видимо, такой проблемы и дилеммы перед ними не стоит, публиковать или нет. Не публиковать, не говорить. А после этого мы видим тех же самых ребяток костромских, которые, насмотревшись новостей, тоже идут на борьбу с фашизмом в соседней стране или не идут, допустим, осознанно их туда бросают. А некоторые люди просто добровольно туда едут и погибают, а иные даже и в цинковых гробах до дома потом не доезжают, а где-то там находят свой последний приют. Под номерами даже не под именами своими. На мой взгляд совершенно просто тяжелейшая история и каждый день приносит все более какую-то шоковую страшную информацию. И мне кажется, даже уже притупляется это чувство шока и боли, потому что все больше и больше какого-то наступающего ада, вообще просвета его не видно нигде. Прошу прощения за такой пессимистичный, извините меня монолог.
Л. ГУЛЬКО – А что делать тем молодым ребятам, которые нас с вами слушают. Я по поводу журналистики.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Владимир Владимирович Познер, который…
Л. ГУЛЬКО – Там были такие вопросы?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Безусловно. Несмотря на то, что он все прекрасно понимает, но не уходит ни с канала, ни из профессии, и готов мириться с тем, как ему кажется минимальным количеством компромиссов, на которые он идет ради того, чтобы выходить в эфир, это тоже очень большой вопрос. Стоит ли или не стоит, мы многократно это обсуждали. Присутствие людей его ранга оно помогает зрителям в чем-то или напротив в их глазах легитимизирует все то, что происходит. Так вот сам Познер, тем не менее, молодым людям сказал совершенно откровенно и жестко. Что на их месте крепко бы подумал, прежде чем заняться этой профессией, которой сегодня у нас нет. Ну и примерно на ту же тему в какой-то части своей лекции говорил и Леонид Парфенов, да и большинство, пожалуй, из тех, кого я слушала, наверное, придерживаются примерно такой же точки зрения. Потому что ведь журналистика такая профессия, особенно телевизионная в первую очередь, что ты подставляешь лицо, а потом ты с этим лицом, когда жизнь наладится, даже если это произойдет не в ближайшие несколько лет, то все равно люди молодые. Ты с этим лицом уже там не сможешь ничего сделать. Хотя наша практика такова, что некоторое количество людей умудрялись уже в новых условиях и терять это лицо…
Л. ГУЛЬКО – Потом находить.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, находить уже…
Л. ГУЛЬКО – Снимать маску.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, маски снимались, надевались новые. И каждый раз нас пытаются они убедить, что они совершенно искренне и их просто взгляды претерпевали эволюцию. Но одно дело эволюция взглядов, а другое дело участие, соучастие в общем в преступлении против своего населения. Против своего народа. Потому что можно все что угодно, но только не врать, не подтасовывать, а мы прекрасно видели, сколько было вранья и есть можно сказать, что и у них там тоже, и у всех это сейчас любимая тема большинства пропагандистов, что нигде нет ни свободы слова, ни дискуссии и везде пропаганда, а нет информации. Очевидно везде есть ее признаки, где больше, где меньше. Но такого разгула этой пропаганды, ошельмовывания, причем часто конкретных людей, заслуженных я думаю, представить невозможно. Сегодня практически ни в одной стране мира, где мы можем говорить в принципе о существовании телевидения и каких-то намеков на журналистику.
Л. ГУЛЬКО – У нас 45 секунд осталось до новостей. Вопрос социологии, все обследования, исследования, с людьми разговаривали. Телевизор он влияет на людей, как сказала Ирена Лесневская в одном из «Особых мнений», что у нас главнокомандующий это телевизор.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Абсолютно правильно. Я с ней абсолютно согласна.
Л. ГУЛЬКО – Это так везде или так у нас происходит? Или мы какая-то отдельная история с телевизором.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я думаю, что везде люди действительно телевизионно зависимы, но у нас есть свои еще и предпосылки, которые в истории берут свое начало. В истории отношений человека с телевидением. И со СМИ.
Л. ГУЛЬКО – Мы продолжим нашу передачу после новостей.
НОВОСТИ Л. ГУЛЬКО – Мы продолжаем нашу беседу. А вот Дмитрий Быков, - пишет Павел, - сказал на «Эхо Москвы», что рассвет близок. Он исходил из нарастания абсурда.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я бы очень хотела верить Диме Быкову.
Л. ГУЛЬКО – Теория абсурда такая.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но ночь, предшествующая рассвету, она может затянуться. Мы по-разному воспринимаем даже это условное время. Кому-то это покажется мгновением, а для кого-то это может оказаться последняя ночь в его жизни.
Л. ГУЛЬКО – Это кому как повезет.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И все зависит от состояния в том числе и здоровья. В том числе и, наверное, и психического. И нации тоже. И конкретных людей, которые искренне все это переживают, а не только лежа на диване, кричат «ура, вперед, Крым наш, победа будет за нами».
Л. ГУЛЬКО – Из социологических опросов, по-моему, недавно в утреннем Развороте говорили наши коллеги, вопрос был: готовы ли вы отдать жизнь за родину. Не очень народ готов отдать жизнь.
И. ПЕТРОВСКАЯ - За родину или за что? За что сейчас эти ребята отдают жизнь, которых, как мы слышали в новостях там нет и, тем не менее, каким-то непостижимым образом заблудившись, они там попадают под обстрелы и погибают. За что? Вопрос: за какую родину.
Л. ГУЛЬКО – А с другой стороны Ольга наш постоянный радиослушатель…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Говорит, идите вы все.
Л. ГУЛЬКО – Нет, она говорит, что во время горячих информационных войн так и происходит, на войне как на войне.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Где война?
Л. ГУЛЬКО – До конца, чтобы было понятно. Еще скажите, что с Гитлером надо было соблюдать каноны журналистики.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не скажу, что с Гитлером надо было чего-то там соблюдать, когда была совершенно Великая Отечественная для нас война. Когда враг реально напал на нашу страну и вот тогда вопроса защищать или нет у подавляющего большинства соотечественником просто не было, не стояло. Потому что было понятно, что защищают конкретно, слушайте это просто уже прописные истины, не хочется на эту тему говорить. Я лучше бы сказала про одно из самых отвратительных впечатлений. Уже много тоже на эту тему говорили, поэтому я долго не буду говорить. Это конечно произведение под названием «13 друзей хунты», который показал НТВ на прошлой неделе в воскресенье. Но им показалось этого мало, чертовы дюжины, они еще 17 настрогали. И завтра не буду говорить во сколько, но покажут продолжение. Причем в свойственной им циничной манере в анонсе сообщают: по многочисленным просьбам телезрителей они покажут продолжение. Там будет еще набор людей, которые, по их мнению друзья хунты. Я, не буду про других говорить, я много видела и на том же НТВ, но по степени мерзости, подлости, гадости, грязи вылитой на головы достойных людей, а также на уши своих телезрителей, я, пожалуй, равного не знаю. При этом там уровень аргументации, в общем, смехотворный. Например, назвать Макаревича много лет сотрудничавшим с фашистами, это весьма странная аргументация. Если иметь в виду всю предыдущую историю жизни Андрея Макаревича. В том числе и его участие в президентском совете по культуре.
Л. ГУЛЬКО – С какими фашистами.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Какими фашистами. Почему. Я не говорю об омерзительных совершенно даже не намеках, а уже прямых указаниях на национальность большинства участников и героев я бы сказала этого фильма.
Л. ГУЛЬКО – Где фашисты, и где национальность интересно. Как сочетается.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Дело в том, что жидобандеровцы сочетаются каким-то непостижимым образом. Ну вот, все продолжение следует и это на самом деле не имеет уж точно никакого отношения ни к какой журналистике. И мало того люди, которые это строгали, они это понимают и хотя используют прежде весьма уважаемую достойную рубрику «Профессия – репортер», под которой это выходит, но никто не ставит своих фамилий и личики свои не открывает. Потому что знают, что потом за это они, они и так огребут, но потом за это они получат полноценный, и думаю, не только профессиональный суд. Но, тем не менее, черная метка. Диана Арбенина, Андрей Макаревич, Быков, Шендерович. Разной степени серьезности обвинения. Кого-то обвиняют просто в алчности, что не брезгуют ничем, лишь бы лишнего бабла срубить. А кого-то в неразборчивости. И так далее. Пересказывать не хочу, мне это противно, правда. До физической какой-то тошноты. Но это в том числе метка для тех людей, которые одурманены этой сегодняшней пропагандой. И искренне полагают, что Макаревич предатель и Быков предатель, и Шендерович, и недавно например, появилось вдруг сообщение, что Шендеровича избили в центре Москвы. Просто подошли. Потом Витя опроверг это. Но правда ощущение, что это неслучайные такие вбросы. И действительно любой гопник, который возомнил себя сегодня патриотом и ненавидящим всяких национал-предателей может подойти и ударить по голове как Льва Шлосберга в Пскове, потому что непонятно, кто там его ударил, но не исключена эта версия. Что это люди, напичканные, нашпигованные этими клише, и этими страшными обвинениями, которые сегодня звучат в адрес достойнейших людей. И они продолжают, 17, дальше еще наверное будет. И целая сформируется не просто пятая колонна, а колонища, которая будет шельмоваться и преследоваться я уверена. Потому что делает самое страшное эта пропаганда – она высвобождает в людях самое низменное, что принято всегда в себе было бы давить, вот эту ксенофобию, эту ярую ненависть к чужому мнению. Особенно если это мнение исходит от человека талантливого, который и так как Монблан возвышается, которому завидуют, которого заранее подозревают в том, что он жирует и сшибает бабла где только можно. Вот что делает эта пропаганда. Она говорит: можно, она показывает пальцами на тех, кого можно шельмовать, кого можно бить ногами. В прямом и переносном смысле и кому можно давать по башке тоже в прямом и в переносном смысле.
Л. ГУЛЬКО – Ира, когда это все закончится, а это закончится наверняка.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Наверное.
Л. ГУЛЬКО – Что будет делать то же НТВ, интересно. Я всегда задавался этим вопросом.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну Лева, это наивный вопрос.
Л. ГУЛЬКО – Я такой человек.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Потому что, во-первых, вопрос чем это закончится, может закончиться еще хуже.
Л. ГУЛЬКО – Я все-таки оптимист. Я думаю, что найдется выход из положения. Постепенно все будет выправляться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - На нашей памяти был слом эпох…
Л. ГУЛЬКО – Все это будет спущено на тормозах.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет. Я не берусь делать прогнозы, но в ситуации, если расцветет как говорит Дима Быков, то, безусловно, высшие начальники в лучшем случае будут уволены, а в худшем разделят, наверное, участь еще кого-нибудь…
Л. ГУЛЬКО – И народ опять полюбит Макаревича.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Так всегда бывает, и может быть, даже посыплет голову пеплом и скажет, как мы были слепы, как мы верили, мы люди простые, еще есть такое - мы люди маленькие. Нам что говорят, мы в то и верим. Проходили неоднократно. В этом и ужас этого повторения, только повторение происходит все на более жутком черном страшном фоне и уровне.
Л. ГУЛЬКО – Здесь есть вопрос, как от всего этого спастись.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Кстати, можно я скажу. Вот самое мое большое восхищение вызвал на этой неделе помимо Тимура Олевского, который совершает профессиональный подвиг, но человек, который к медиа не имеет особого отношения, это знаменитейший наш влиятельнейший адвокат Генри Маркович Резник. Который, посмотрев этот кошмар под названием «13 друзей хунты», вышел в одиночный пикет к памятнику Бродского в центре Москвы, со своим плакатом «Защитим страну от телехунты», у меня было огромное желание сегодня с ним связаться и даже наши продюсеры попытались это сделать, но, к сожалению, у Генри Марковича ровно в это время началась уже лекция. Он не мог отвлечься. Но я могу себе представить, хотя Генри Маркович человек большого мужества в принципе, индивидуального, человеческого, гражданского. Но одно дело его проявлять в профессиональном сообществе, в зале суда, когда он ведет свои процессы. А другое дело выйти на сегодняшнюю улицу, где ты в любой момент можешь быть оплеван и избит также и тебя могут пригвоздить к позорному столбу. Пока в переносном смысле. Потому что там, в Донецке одну женщину как мы знаем недавно пригвоздили в прямом смысле за то, что она проявляла проукраинские настроения. Тем не менее, насколько переполнена эта чаша терпения, насколько это вызвало в человеке чувство личного протеста против того, что ему и нам всем показывают, что он вышел на этот пикет, за что я считаю ему дополнительное огромное уважение от как говорится прогрессивного человечества и от меня лично.
Л. ГУЛЬКО – Может быть, в этом самом темном как вы говорите, коридоре есть какие-то звездочки. Светлые пятна.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Дело в том, что начинается новый сезон со следующей неделе. Пожалуй, первый раз в моей профессиональной жизни это не вызывает у меня никакого особого ожидания. И чувства восторга. Хотя там будут какие-то наверняка прекрасные вещи. В частности начнется уже со следующей пятницы «Голос». Просто когда общий фон такой, то даже и «Голос» не особенно радует. Но на что я хотела бы обратить внимание в ближайшее время, завтра 31-го НТВ покажет фильм Вадима Глускера, шефа бюро парижского НТВ, «Генерал», посвященный Де Голлю. И 70-летию освобождения Франции от немецкой оккупации. Я надеюсь, что просто это даже фактологически интересно. Потому что Де Голль тоже невероятного масштаба человек. Личность. И первого числа тот же телеканал «Дождь» в 21.40 не пропустите, покажет документальный фильм «Беслан. 10 лет спустя». На следующей неделе будут эти траурные памятные дни. Десятилетие трагедии. Я изучала внимательно всю программу, и обнаружила только на канале ТВЦ спецрепортаж, этому посвященный. На остальных больших каналах, я, к сожалению, этого не обнаружила. Ну и что, и начнутся как обычно всякие развлекательные шоу, параллельно с «Голосом» стартует на канале «Россия», причем именно ровно стык в стык практически некое шоу «Артист», и там тоже есть своя коллизия интересная. Потому что изначально в членах жюри. Принцип похожий, там все по-другому технологически, но тоже жюри должно вместе с интерактивными зрителями определить понравившегося исполнителя. После чего стена отступает или рушится.
Л. ГУЛЬКО – Это тоже купленный проект.
И. ПЕТРОВСКАЯ - По-моему, да. У нас сейчас своих особенно не бывает. Так вот изначально в членах жюри значилась Диана Арбенина. Наряду с Фоменко…
Л. ГУЛЬКО – Одна из друзей.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А неделю назад Диана Арбенина у нас попала в друзья хунты, более того, там как выяснили дотошные расследователи НТВ она за американцем замужем. Это вообще кошмар.
Л. ГУЛЬКО – Детей возила отдыхать в Израиль.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И детей в Израиль. В общем, ужас нечеловеческий. И вот мы уже видим, по крайней мере, об этом уже сообщают, что теперь стало не 4, а 3 члена жюри на этом шоу. И вроде бы у Дианы Арбениной таким образом чисто случайно как мы понимаем не совпали графики съемок и гастролей. Ну вот так бывает. И подобное же шоу начнется 6-го числа на том же НТВ «Хочу к Меладзе», там тоже жюри и Константин Меладзе будут выбирать звезд.
Л. ГУЛЬКО – Это музыкальное.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Это все музыкальные будут шоу. Почти каждый сезон буквально стык в стык с «Голосом» стартует и на «России» и НТВ что-нибудь похожее. Но как ни странно до финала или, по крайней мере, до финала может быть кто-нибудь и доходит, но такого резонанса, который вызывает «Голос» почему-то пока никто не получал. И для тех, кто любит программу «Дежурный по стране» в ближайший понедельник она возвращается на канал «Россия», хотя честно говоря, я довольно слабо представляю или точнее я может быть и представляю, но я искренне сочувствую М. М. Жванецкому, которому придется в нынешней ситуации дежурить по стране. А еще одну интересную вещь на следующей неделе мы будем обсуждать, Первый канал решился на совершенно беспрецедентную вещь, в течение следующего воскресенья весь день устраивает телемарафон, представление своих новых проектов сезона. Эта вещь почему беспрецедентная. Потому что, как правило, конкуренты дико боятся того, что у них уведут идею, переманят, а они более того в течение всего дня с разных площадок из разных студий будут выходить и представлять свои проекты. И даже там, по-моему, заложено такое условие, что зритель сможет в течение этого марафона голосовать, что именно он в какой очередности хотел бы увидеть. Допустим, в сентябре-октябре-ноябре какой из сериалов хотел бы вначале посмотреть, какой потом. Ну и так далее. Это какой-то поиск новой формы и представления своих проектов.
Л. ГУЛЬКО – Кстати, на Первом канале спрашивают, смотрели ли вы документальный фильм «Первая мировая». И как он вам.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я еще пока продолжаю, потому что он тоже продолжается. Там очень много по-моему, реконструкций. Я честно говоря, смотрю другой сериал. На всех каналах пытаюсь смотреть и очень хочу, чтобы в дальнейшем не случилось такого, чтобы сделали сериал какая-нибудь Третья мировая. Вот правда. Хотя очень много аналогий, мы понимаем исторических, и прочих. И экономических. Но вот эта нынешняя актуальность, трагизм всего происходящего, перешибает тягу к истории, хотя, наверное, не наверное, точно в истории некоторые ответы и даже подсказки может быть, можно найти.
Л. ГУЛЬКО – А можно спастись, в прошлом «Человеке из телевизоре» была ваша коллега из «Российской газеты» и когда спрашивали, а как спастись от всего этого дела, она сказала: вот кнопка выключения есть на пульте. Выключайте. И гуляйте, читайте книги. Можно так спастись?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, нельзя.
Л. ГУЛЬКО – Потому что здесь тоже такие вопросы.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нельзя этим спастись. Хорошо, вы можете сделать вид, что вообще, я знаю таких людей, кстати, они пытаются жить своей частной жизнью и делать вид, что их ничего не касается. Когда им что-то пытаешься говорить, они возражают, что это просто такая ваша политизированность или твоя, можно вполне себе обойтись. Но дело в том, что все настолько взаимосвязано в сегодняшней жизни, в мире, что даже если ты уйдешь и выключишь, то все равно окружающая и созданная эта реальность, в том числе и с помощью ящика она тебя достанет. И настигнет. И ты даже не будешь вооружен и только страшно удивишься, когда твой привычный уклад и твоя жизнь, которая тебе кажется такой стабильной, такой тихой, спокойной и счастливой, в одночасье обрушится.
Л. ГУЛЬКО – Ну да. Наверное. Хотя конечно не все борцы…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не про борцов.
Л. ГУЛЬКО – Человеку свойственно хотеть какой-то…
И. ПЕТРОВСКАЯ - В этом же и ужас, что некоторое количество, большинство наших соотечественников именно исходят из позиции, что я выключу, не буду ни знать, меня это все не касается. А дальше и те, которые сегодня оглушены этой пропагандой и те, которых это не касается, окажутся примерно в одной и той же ситуации. И будут потом горько сожалеть или не будут, потому что не доживут. Но часть будет горько сожалеть, что когда была возможность, может быть гипотетическая, хоть что-то предпринять, какой-то свой голос каким-то образом возвысить, как Генри Маркович Резник, например. Они этой возможностью не только не воспользовались, но даже в голову не приходило. Да большинство из нас такие, и я точно такая. Я вряд ли пойду, на митинг проще выйти, чем то, что сделал Генри Маркович.
Л. ГУЛЬКО – Конечно. Когда много народу конечно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - У тебя есть опасность того, что тебя лично тяганут и посадят в автозак или дадут 15 суток, или тем более посадят в тюрьму. Но она намного меньше, и намного меньше этих личных индивидуальных угроз, чем у людей, которые сегодня отваживаются на такой одиночный протест.
Л. ГУЛЬКО – Ну то есть выхода нет.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не знаю, я не пророк, я оптимист по сути. Я хочу видеть выход.
Л. ГУЛЬКО – Я тоже оптимист.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Причем выход не на таможню и за таможней за границу, которого нет лично у меня. Я хочу видеть просвет, свет, рассвет, который видит наш друг Дима Быков. И мечтаю проснуться и не увидеть вот этого сконцентрированного ужаса, который всюду просто к тебе подступает. Из экрана телевизора, из социальных сетей, из фейсбука, из всех новостей, которые сегодня составляют этот привычный фон жизни. Но самое главное, что наше общее ощущение, что мы винтики, от нас ничего не зависит, и оно во многом совпадает с тем, что на самом деле есть. Но чем больше так мы думаем, тем больше ничего от нас и не зависит.
Л. ГУЛЬКО – И вопрос последний наверное, на который надо ответить. Потому что мне не верят, вам поверят точно. Когда и где Ксения Ларина, когда она вернется, почему все молчат и три восклицательных знака. Я все время говорю, что она вернется в сентябре.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я говорю: на следующей неделе.
Л. ГУЛЬКО – Мне не верят.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вот здесь в данном случае я почти пророк и прогнозист точный. В следующую субботу Ксения Ларина, почти наверняка уверена будет сидеть вот здесь на месте Льва Гулько.
Л. ГУЛЬКО – На своем привычном месте.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И мы с ней воссоединимся. Честно говоря, я тоже уже, Лева, я очень соскучилась по партнерству.
Л. ГУЛЬКО – Конечно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И по этому нашему с ней общению ежесубботнему. И надеюсь, что дальше это все так и будет продолжаться.
Л. ГУЛЬКО – Конечно. У нас с вами заключительная композиция. В смысле нашего эфира.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да. Думаю, что вы большинство эту песню хорошо знаете, а те, кто забыли, то вспомните. Многие очень старые песни сегодня приобретают особое звучание и актуальность. Я вчера ее послушала, нарвавшись, у меня мороз по коже. А раньше так не воспринимала почему-то.
Л. ГУЛЬКО – Спасибо. Ирина Петровская, «Человек из телевизора».
И. ПЕТРОВСКАЯ - Доброе утро.
Л. ГУЛЬКО – Доброе утро. С чего начнем? Событий много произошло.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я бы начала с того, мы часто так начинаем с Ксенией с того, что последнее произвело впечатление более чем. Это я говорю о вчерашнем большом интервью, которое взял у костромских десантников, которые оказались в плену на Украине наш Тимур Олевский и корреспондент «Дождя», соответственно канал «Дождь» полностью и целиком показал. Это многие мои коллеги оценивают просто как журналистский подвиг Тимура, потому что он поехал, он их нашел. Он в течение нескольких часов добился разрешения поговорить с ними. Сделал это большое интервью. Вместе со своими украинскими коллегами. Такое было условие. И мы увидели и услышали этих ребят, которые сейчас в Киеве по счастью они все целы, нет никаких следов увечий. И они рассказывали, как они там оказались. На территории Украины. Как их туда посылали, точнее как они говорят, их туда не посылали, а они ехали, думая, что они едут на учения. И потом как, собственно говоря, они оказались между небом и землей, потому что никто особенно кроме их собственных матерей, об этом тоже говорил именно телеканал «Дождь», пока особенных усилий не прилагает для того чтобы их оттуда вызволить. И еще там очень показательный момент, когда Тимур спрашивает, что они знали о том, что происходит на Украине. Они отвечают, что они знали исключительно то, что у нас сегодня показывают в новостях. И ничего другого, никакой информации они не имели. А уже оказавшись там, они поняли, что многое, мягко говоря, преувеличено. Но, в общем, они оказались в абсолютно рубке, в огне, там были и погибшие и есть в их собственном взводе тяжелораненый, которого уже переправили в Россию и это такое документальное потрясающее свидетельство того, что в реальности происходит. И что и где делает наша армия. Там есть, конечно, непонятные вещи, можно понять Тимура Олевского, который не мог дожимать, додавливать на каких-то противоречиях ловить, потому что он до этого, выходя в прямом включении в программе «Здесь и сейчас» с Анной Монгайт, он говорил, что больше всего ему бы не хотелось, чтобы это было похоже на допрос, и поэтому он постарался максимально деликатно общаться с ребятами, задавать им вопросы. Но даже из того, что видим, видно, в каком подавленном они состоянии. Часть из них вообще молчала, ничего не говорили, а кто говорил, сказали, что если и когда они вернутся домой, то воевать и даже служить они больше не хотят.
Л. ГУЛЬКО – А это призывники или контрактники или это кто?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Поскольку они говорили об увольнении, насколько я понимаю, увольнение может быть исключительно для контрактников. Потому что если это солдаты срочной службы, то они сами не вольны этот вопрос решать. Вот все, я больше не буду служить. Я повторяю, там именно много недоговоренностей и поэтому это не вполне понятно. Но так, судя по всему, все-таки, скорее всего, это контрактники или часть из них просто кадровые военные. Мне трудно сказать, потому что там…
Л. ГУЛЬКО – По лицам это молодые ребята?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Пополам я бы сказала. Есть совсем молодые, а есть ребята под 30. И вообще я должна сказать, что канал «Дождь», который обвиняли и продолжают обвинять и за это преследовать в антипатриотизме, что они как-то кощунствовали когда-то, на самом деле делают ту работу, которую никто сегодня не делает. Ведь эта тема она табуирована, ее нет в федеральном эфире. Нет темы погибших и продолжающих погибать наших военнослужащих. Нету темы этой, за которую, судя по всему, пострадал сегодня ночью наш коллега и депутат Псковский Лев Шлосберг, который разбирался с тайными похоронами в Псковской области. Я знаю, что «Эхо Москвы» сообщало об этом, сегодня ночью Льву Шлосбергу нанесли увечья, ударили по голове.
Л. ГУЛЬКО – Били по голове и животу.
И. ПЕТРОВСКАЯ - По голове была первая информация. Он в больнице. Вроде бы сейчас уже в сознании. Но, тем не менее, это ужасающий факт расправы. И если иметь в виду, что именно этой темой Лев Шлосберг занимался, и он кстати тоже был в эфире телеканала «Дождь» 2-3 дня назад, то мало сомнений, что за это он получил и это ему то ли предупреждение, ну уж точно запугивание. Угроза. Целая акция на канале «Дождь» проходит, гражданское расследование. Они из всех источников собирают имена, фамилии наших военнослужащих. И погибших и попавших в плен, хотя трудно говорить о них как о военнопленных, ибо мы не ведем официальную войну. И предоставляют слово солдатским матерям, это длится на протяжении последних дней. Это постоянная тема и поскольку я регулярно слежу за тем, что происходит на главных каналах, то, увы и ах, там ничего подобного нет, и мы не найдем. И я думаю, что большинство зрителей об этом даже не подозревают. И кстати не скажу, что параллельно, потому что этот проект уже закончился на канале «Дождь», мы начинали говорить, когда я была до своего отпуска, «Большая перемена» проект на канале «Дождь». Где они отбирали из 30 добровольцев, желающих работать на телевидении и непосредственно на канале «Дождь» лучших. Там был тренинг профессиональный. Под руководством сотрудников канала. Учились что-то делать, новости. А параллельно и это для меня было самое интересное, там читали лекции для них мэтры, самые заслуженные журналисты страны и это такая параллельная создалась, что ли реальность. Потому что люди действительно именитые, замечательные: Леонид Парфенов, Николай Сванидзе, наш Алексей Алексеевич Венедиктов, Познер и многие другие рассказывали о профессии, которой сегодня нет. О тех навыках, принципах этой профессии, которые сегодня применить невозможно. За исключением только этой маленькой территории под названием «Дождь». Ну может быть еще есть буквально считанное количество компаний по стране, которые стараются не отступаться от этих принципов, от этой миссии. И вот это ощущение, что это была уходящая, ушедшая что ли эпоха, оно совершенно преследовало меня, когда я слушала этих людей. Помимо того, что они говорили действительно о профессии как технологии, как брать интервью, как делать новости, но когда выходили на более обобщенный уровень, то становилось понятно, что люди, если они молодые воспримут то, чему их пытались научить мэтры, применения сегодня в этой профессии, которой действительно, многие просто открытым текстом говорили, что сегодня журналистики нет. Но даже если они усвоят и постараются соответствовать идеалу, то они сегодня действительно никому не нужны с этими самыми их навыками. И там для меня такой показательный момент. Владимир Познер после того, как рассказал, как делается телевизионное интервью, как лично он это делает, как он готовит людей, материал, выбирает людей, героев своих. Но потом пошел разговор более общий. И в частности о том, обязан ли журналист говорить правду. Это очень смешно. Если вдуматься, сегодня такая тема. И он привел пример, который он всегда приводил на всех своих семинарах, я часто там бывала на разных фестивалях и хорошо знаю. Когда он работал в Америке Владимир Познер с Филом Донахью, это было в начале 90-х и середине, то их и еще несколько известных журналистов пригласил тоже известный американский профессор журналистики Фред Френдли. И задал им такую ситуацию. Вы приходите в кабинет к министру обороны своему за интервью, в момент интервью раздается у того звонок. Тот просит прощения и на несколько минут покидает кабинет, но забывает на своем столе бумажку. А вы как журналист, не трогая ничего руками, но вверх ногами читаете текст и понимаете, что это некий документ под грифом «совершенно секретно». Где написано о том, что завтра или через 10 дней ваша страна собирается напасть на другую страну. Ваши действия. Сказал профессор. И дальше Познер рассказывает, что всегда, когда он задавал этот вопрос и эту ситуацию своим российским коллегам из регионов или московских, наши всегда отвечали, что мы никогда об этом не сообщим, потому что это будет непатриотично и нанесет ущерб нашей стране. В то время как все американцы на этот вопрос, которые присутствовали на той встрече, сказали, что сообщим обязательно, поскольку это касается конкретно жизней каждого из наших сограждан. А дальше один молодой человек из этой аудитории «дождевой», которые сидели перед Познером, спросил, так что дороже: правда или родина. И этот вопрос конечно потрясающий, потому что сегодня понимание как мне кажется, федеральный канал…
Л. ГУЛЬКО – Применительно к нашей стране.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вообще. И применительно к нашей.
Л. ГУЛЬКО – Потому что я знаю одну историю параллельную. Вот недавно произошла. Израильско-палестинские события последние. Девятый, по-моему, канал израильский показывает план той самой несокрушимой скалы, случайно попала утечка. И которым потом воспользовались палестинцы. Что важнее. Правда или родина.
И. ПЕТРОВСКАЯ - В данном случае если этот план работает на руку врагу…
Л. ГУЛЬКО – Он также к журналистам попал. Есть разные вариации.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Безусловно. Но, тем не менее, вопрос, что дороже. И тот же Познер привел еще один пример, что во время вьетнамской войны в редакцию «Нью-Йорк таймс» попала бумага, в которой доказывалось неопровержимо, что президент Джонсон врет своей нации. И после этого собралась редколлегия и решали, что с этой бумагой делать. Публиковать или нет. Потому что с одной стороны эта бумага наносит и эти знания и эта информация огромный вред репутации страны и президента. С другой стороны народ должен знать, что его президент ему врет. И в результате «Нью-Йорк таймс» это опубликовал. И Познер делает вывод, что правда это и есть публикация правды, правдивое освещение тех или иных даже очень тяжелых событий. Это и есть любовь к родине. И в каком-то смысле я с ним и согласна. Потому что сегодня, к сожалению, у нас ставится вопрос совершенно по-другому, что если ты пытаешься не просто какую-то правду говорить, а просто высказать некое мнение, отличное от официального, от того, которое транслируется сегодня в главных эфирах, то получается, что ты антипатриот, что ты человек, который работаешь в интересах врага. Собственно и вчера на Селигере это отчасти было сказано, что люди есть, которые подрывают национальные интересы, основы. Тем, что они высказывают иную точку зрения. Иное мнение. И не боятся, кстати, этого делать. Мне кажется, что точка зрения в этом смысле Познера она ближе к истине. Вернемся к ситуации с нашими солдатами. Что более патриотично и свидетельствует о любви к родине, боли за родину. Молчать о том, что наши солдаты попадают в плен и погибают там, или об этом говорить. И уж как минимум не скрывать и не убирать таблички с их могил и не хоронить их тайно, как будто они самоубийцы или не приведи господи какие-то страшные преступники. Это огромная сегодня проблема, которая стоит перед каждым. Перед каждым из нас, и из наших коллег. Собственно она не стоит, потому что мы видим прекрасно, что огромное количество, большинство подавляющее наших коллег приняли правила игры, и видимо, тоже считают, что, публикуя какие-то нелицеприятные факты, рассказывая об этих трагедиях, они тем самым подорвут основы национальной безопасности. И будут непатриотичны. И видимо, такой проблемы и дилеммы перед ними не стоит, публиковать или нет. Не публиковать, не говорить. А после этого мы видим тех же самых ребяток костромских, которые, насмотревшись новостей, тоже идут на борьбу с фашизмом в соседней стране или не идут, допустим, осознанно их туда бросают. А некоторые люди просто добровольно туда едут и погибают, а иные даже и в цинковых гробах до дома потом не доезжают, а где-то там находят свой последний приют. Под номерами даже не под именами своими. На мой взгляд совершенно просто тяжелейшая история и каждый день приносит все более какую-то шоковую страшную информацию. И мне кажется, даже уже притупляется это чувство шока и боли, потому что все больше и больше какого-то наступающего ада, вообще просвета его не видно нигде. Прошу прощения за такой пессимистичный, извините меня монолог.
Л. ГУЛЬКО – А что делать тем молодым ребятам, которые нас с вами слушают. Я по поводу журналистики.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Владимир Владимирович Познер, который…
Л. ГУЛЬКО – Там были такие вопросы?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Безусловно. Несмотря на то, что он все прекрасно понимает, но не уходит ни с канала, ни из профессии, и готов мириться с тем, как ему кажется минимальным количеством компромиссов, на которые он идет ради того, чтобы выходить в эфир, это тоже очень большой вопрос. Стоит ли или не стоит, мы многократно это обсуждали. Присутствие людей его ранга оно помогает зрителям в чем-то или напротив в их глазах легитимизирует все то, что происходит. Так вот сам Познер, тем не менее, молодым людям сказал совершенно откровенно и жестко. Что на их месте крепко бы подумал, прежде чем заняться этой профессией, которой сегодня у нас нет. Ну и примерно на ту же тему в какой-то части своей лекции говорил и Леонид Парфенов, да и большинство, пожалуй, из тех, кого я слушала, наверное, придерживаются примерно такой же точки зрения. Потому что ведь журналистика такая профессия, особенно телевизионная в первую очередь, что ты подставляешь лицо, а потом ты с этим лицом, когда жизнь наладится, даже если это произойдет не в ближайшие несколько лет, то все равно люди молодые. Ты с этим лицом уже там не сможешь ничего сделать. Хотя наша практика такова, что некоторое количество людей умудрялись уже в новых условиях и терять это лицо…
Л. ГУЛЬКО – Потом находить.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, находить уже…
Л. ГУЛЬКО – Снимать маску.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да, маски снимались, надевались новые. И каждый раз нас пытаются они убедить, что они совершенно искренне и их просто взгляды претерпевали эволюцию. Но одно дело эволюция взглядов, а другое дело участие, соучастие в общем в преступлении против своего населения. Против своего народа. Потому что можно все что угодно, но только не врать, не подтасовывать, а мы прекрасно видели, сколько было вранья и есть можно сказать, что и у них там тоже, и у всех это сейчас любимая тема большинства пропагандистов, что нигде нет ни свободы слова, ни дискуссии и везде пропаганда, а нет информации. Очевидно везде есть ее признаки, где больше, где меньше. Но такого разгула этой пропаганды, ошельмовывания, причем часто конкретных людей, заслуженных я думаю, представить невозможно. Сегодня практически ни в одной стране мира, где мы можем говорить в принципе о существовании телевидения и каких-то намеков на журналистику.
Л. ГУЛЬКО – У нас 45 секунд осталось до новостей. Вопрос социологии, все обследования, исследования, с людьми разговаривали. Телевизор он влияет на людей, как сказала Ирена Лесневская в одном из «Особых мнений», что у нас главнокомандующий это телевизор.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Абсолютно правильно. Я с ней абсолютно согласна.
Л. ГУЛЬКО – Это так везде или так у нас происходит? Или мы какая-то отдельная история с телевизором.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я думаю, что везде люди действительно телевизионно зависимы, но у нас есть свои еще и предпосылки, которые в истории берут свое начало. В истории отношений человека с телевидением. И со СМИ.
Л. ГУЛЬКО – Мы продолжим нашу передачу после новостей.
НОВОСТИ Л. ГУЛЬКО – Мы продолжаем нашу беседу. А вот Дмитрий Быков, - пишет Павел, - сказал на «Эхо Москвы», что рассвет близок. Он исходил из нарастания абсурда.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я бы очень хотела верить Диме Быкову.
Л. ГУЛЬКО – Теория абсурда такая.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Но ночь, предшествующая рассвету, она может затянуться. Мы по-разному воспринимаем даже это условное время. Кому-то это покажется мгновением, а для кого-то это может оказаться последняя ночь в его жизни.
Л. ГУЛЬКО – Это кому как повезет.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И все зависит от состояния в том числе и здоровья. В том числе и, наверное, и психического. И нации тоже. И конкретных людей, которые искренне все это переживают, а не только лежа на диване, кричат «ура, вперед, Крым наш, победа будет за нами».
Л. ГУЛЬКО – Из социологических опросов, по-моему, недавно в утреннем Развороте говорили наши коллеги, вопрос был: готовы ли вы отдать жизнь за родину. Не очень народ готов отдать жизнь.
И. ПЕТРОВСКАЯ - За родину или за что? За что сейчас эти ребята отдают жизнь, которых, как мы слышали в новостях там нет и, тем не менее, каким-то непостижимым образом заблудившись, они там попадают под обстрелы и погибают. За что? Вопрос: за какую родину.
Л. ГУЛЬКО – А с другой стороны Ольга наш постоянный радиослушатель…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Говорит, идите вы все.
Л. ГУЛЬКО – Нет, она говорит, что во время горячих информационных войн так и происходит, на войне как на войне.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Где война?
Л. ГУЛЬКО – До конца, чтобы было понятно. Еще скажите, что с Гитлером надо было соблюдать каноны журналистики.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не скажу, что с Гитлером надо было чего-то там соблюдать, когда была совершенно Великая Отечественная для нас война. Когда враг реально напал на нашу страну и вот тогда вопроса защищать или нет у подавляющего большинства соотечественником просто не было, не стояло. Потому что было понятно, что защищают конкретно, слушайте это просто уже прописные истины, не хочется на эту тему говорить. Я лучше бы сказала про одно из самых отвратительных впечатлений. Уже много тоже на эту тему говорили, поэтому я долго не буду говорить. Это конечно произведение под названием «13 друзей хунты», который показал НТВ на прошлой неделе в воскресенье. Но им показалось этого мало, чертовы дюжины, они еще 17 настрогали. И завтра не буду говорить во сколько, но покажут продолжение. Причем в свойственной им циничной манере в анонсе сообщают: по многочисленным просьбам телезрителей они покажут продолжение. Там будет еще набор людей, которые, по их мнению друзья хунты. Я, не буду про других говорить, я много видела и на том же НТВ, но по степени мерзости, подлости, гадости, грязи вылитой на головы достойных людей, а также на уши своих телезрителей, я, пожалуй, равного не знаю. При этом там уровень аргументации, в общем, смехотворный. Например, назвать Макаревича много лет сотрудничавшим с фашистами, это весьма странная аргументация. Если иметь в виду всю предыдущую историю жизни Андрея Макаревича. В том числе и его участие в президентском совете по культуре.
Л. ГУЛЬКО – С какими фашистами.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Какими фашистами. Почему. Я не говорю об омерзительных совершенно даже не намеках, а уже прямых указаниях на национальность большинства участников и героев я бы сказала этого фильма.
Л. ГУЛЬКО – Где фашисты, и где национальность интересно. Как сочетается.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Дело в том, что жидобандеровцы сочетаются каким-то непостижимым образом. Ну вот, все продолжение следует и это на самом деле не имеет уж точно никакого отношения ни к какой журналистике. И мало того люди, которые это строгали, они это понимают и хотя используют прежде весьма уважаемую достойную рубрику «Профессия – репортер», под которой это выходит, но никто не ставит своих фамилий и личики свои не открывает. Потому что знают, что потом за это они, они и так огребут, но потом за это они получат полноценный, и думаю, не только профессиональный суд. Но, тем не менее, черная метка. Диана Арбенина, Андрей Макаревич, Быков, Шендерович. Разной степени серьезности обвинения. Кого-то обвиняют просто в алчности, что не брезгуют ничем, лишь бы лишнего бабла срубить. А кого-то в неразборчивости. И так далее. Пересказывать не хочу, мне это противно, правда. До физической какой-то тошноты. Но это в том числе метка для тех людей, которые одурманены этой сегодняшней пропагандой. И искренне полагают, что Макаревич предатель и Быков предатель, и Шендерович, и недавно например, появилось вдруг сообщение, что Шендеровича избили в центре Москвы. Просто подошли. Потом Витя опроверг это. Но правда ощущение, что это неслучайные такие вбросы. И действительно любой гопник, который возомнил себя сегодня патриотом и ненавидящим всяких национал-предателей может подойти и ударить по голове как Льва Шлосберга в Пскове, потому что непонятно, кто там его ударил, но не исключена эта версия. Что это люди, напичканные, нашпигованные этими клише, и этими страшными обвинениями, которые сегодня звучат в адрес достойнейших людей. И они продолжают, 17, дальше еще наверное будет. И целая сформируется не просто пятая колонна, а колонища, которая будет шельмоваться и преследоваться я уверена. Потому что делает самое страшное эта пропаганда – она высвобождает в людях самое низменное, что принято всегда в себе было бы давить, вот эту ксенофобию, эту ярую ненависть к чужому мнению. Особенно если это мнение исходит от человека талантливого, который и так как Монблан возвышается, которому завидуют, которого заранее подозревают в том, что он жирует и сшибает бабла где только можно. Вот что делает эта пропаганда. Она говорит: можно, она показывает пальцами на тех, кого можно шельмовать, кого можно бить ногами. В прямом и переносном смысле и кому можно давать по башке тоже в прямом и в переносном смысле.
Л. ГУЛЬКО – Ира, когда это все закончится, а это закончится наверняка.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Наверное.
Л. ГУЛЬКО – Что будет делать то же НТВ, интересно. Я всегда задавался этим вопросом.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Ну Лева, это наивный вопрос.
Л. ГУЛЬКО – Я такой человек.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Потому что, во-первых, вопрос чем это закончится, может закончиться еще хуже.
Л. ГУЛЬКО – Я все-таки оптимист. Я думаю, что найдется выход из положения. Постепенно все будет выправляться.
И. ПЕТРОВСКАЯ - На нашей памяти был слом эпох…
Л. ГУЛЬКО – Все это будет спущено на тормозах.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет. Я не берусь делать прогнозы, но в ситуации, если расцветет как говорит Дима Быков, то, безусловно, высшие начальники в лучшем случае будут уволены, а в худшем разделят, наверное, участь еще кого-нибудь…
Л. ГУЛЬКО – И народ опять полюбит Макаревича.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Так всегда бывает, и может быть, даже посыплет голову пеплом и скажет, как мы были слепы, как мы верили, мы люди простые, еще есть такое - мы люди маленькие. Нам что говорят, мы в то и верим. Проходили неоднократно. В этом и ужас этого повторения, только повторение происходит все на более жутком черном страшном фоне и уровне.
Л. ГУЛЬКО – Здесь есть вопрос, как от всего этого спастись.
И. ПЕТРОВСКАЯ – Кстати, можно я скажу. Вот самое мое большое восхищение вызвал на этой неделе помимо Тимура Олевского, который совершает профессиональный подвиг, но человек, который к медиа не имеет особого отношения, это знаменитейший наш влиятельнейший адвокат Генри Маркович Резник. Который, посмотрев этот кошмар под названием «13 друзей хунты», вышел в одиночный пикет к памятнику Бродского в центре Москвы, со своим плакатом «Защитим страну от телехунты», у меня было огромное желание сегодня с ним связаться и даже наши продюсеры попытались это сделать, но, к сожалению, у Генри Марковича ровно в это время началась уже лекция. Он не мог отвлечься. Но я могу себе представить, хотя Генри Маркович человек большого мужества в принципе, индивидуального, человеческого, гражданского. Но одно дело его проявлять в профессиональном сообществе, в зале суда, когда он ведет свои процессы. А другое дело выйти на сегодняшнюю улицу, где ты в любой момент можешь быть оплеван и избит также и тебя могут пригвоздить к позорному столбу. Пока в переносном смысле. Потому что там, в Донецке одну женщину как мы знаем недавно пригвоздили в прямом смысле за то, что она проявляла проукраинские настроения. Тем не менее, насколько переполнена эта чаша терпения, насколько это вызвало в человеке чувство личного протеста против того, что ему и нам всем показывают, что он вышел на этот пикет, за что я считаю ему дополнительное огромное уважение от как говорится прогрессивного человечества и от меня лично.
Л. ГУЛЬКО – Может быть, в этом самом темном как вы говорите, коридоре есть какие-то звездочки. Светлые пятна.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Дело в том, что начинается новый сезон со следующей неделе. Пожалуй, первый раз в моей профессиональной жизни это не вызывает у меня никакого особого ожидания. И чувства восторга. Хотя там будут какие-то наверняка прекрасные вещи. В частности начнется уже со следующей пятницы «Голос». Просто когда общий фон такой, то даже и «Голос» не особенно радует. Но на что я хотела бы обратить внимание в ближайшее время, завтра 31-го НТВ покажет фильм Вадима Глускера, шефа бюро парижского НТВ, «Генерал», посвященный Де Голлю. И 70-летию освобождения Франции от немецкой оккупации. Я надеюсь, что просто это даже фактологически интересно. Потому что Де Голль тоже невероятного масштаба человек. Личность. И первого числа тот же телеканал «Дождь» в 21.40 не пропустите, покажет документальный фильм «Беслан. 10 лет спустя». На следующей неделе будут эти траурные памятные дни. Десятилетие трагедии. Я изучала внимательно всю программу, и обнаружила только на канале ТВЦ спецрепортаж, этому посвященный. На остальных больших каналах, я, к сожалению, этого не обнаружила. Ну и что, и начнутся как обычно всякие развлекательные шоу, параллельно с «Голосом» стартует на канале «Россия», причем именно ровно стык в стык практически некое шоу «Артист», и там тоже есть своя коллизия интересная. Потому что изначально в членах жюри. Принцип похожий, там все по-другому технологически, но тоже жюри должно вместе с интерактивными зрителями определить понравившегося исполнителя. После чего стена отступает или рушится.
Л. ГУЛЬКО – Это тоже купленный проект.
И. ПЕТРОВСКАЯ - По-моему, да. У нас сейчас своих особенно не бывает. Так вот изначально в членах жюри значилась Диана Арбенина. Наряду с Фоменко…
Л. ГУЛЬКО – Одна из друзей.
И. ПЕТРОВСКАЯ - А неделю назад Диана Арбенина у нас попала в друзья хунты, более того, там как выяснили дотошные расследователи НТВ она за американцем замужем. Это вообще кошмар.
Л. ГУЛЬКО – Детей возила отдыхать в Израиль.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И детей в Израиль. В общем, ужас нечеловеческий. И вот мы уже видим, по крайней мере, об этом уже сообщают, что теперь стало не 4, а 3 члена жюри на этом шоу. И вроде бы у Дианы Арбениной таким образом чисто случайно как мы понимаем не совпали графики съемок и гастролей. Ну вот так бывает. И подобное же шоу начнется 6-го числа на том же НТВ «Хочу к Меладзе», там тоже жюри и Константин Меладзе будут выбирать звезд.
Л. ГУЛЬКО – Это музыкальное.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Это все музыкальные будут шоу. Почти каждый сезон буквально стык в стык с «Голосом» стартует и на «России» и НТВ что-нибудь похожее. Но как ни странно до финала или, по крайней мере, до финала может быть кто-нибудь и доходит, но такого резонанса, который вызывает «Голос» почему-то пока никто не получал. И для тех, кто любит программу «Дежурный по стране» в ближайший понедельник она возвращается на канал «Россия», хотя честно говоря, я довольно слабо представляю или точнее я может быть и представляю, но я искренне сочувствую М. М. Жванецкому, которому придется в нынешней ситуации дежурить по стране. А еще одну интересную вещь на следующей неделе мы будем обсуждать, Первый канал решился на совершенно беспрецедентную вещь, в течение следующего воскресенья весь день устраивает телемарафон, представление своих новых проектов сезона. Эта вещь почему беспрецедентная. Потому что, как правило, конкуренты дико боятся того, что у них уведут идею, переманят, а они более того в течение всего дня с разных площадок из разных студий будут выходить и представлять свои проекты. И даже там, по-моему, заложено такое условие, что зритель сможет в течение этого марафона голосовать, что именно он в какой очередности хотел бы увидеть. Допустим, в сентябре-октябре-ноябре какой из сериалов хотел бы вначале посмотреть, какой потом. Ну и так далее. Это какой-то поиск новой формы и представления своих проектов.
Л. ГУЛЬКО – Кстати, на Первом канале спрашивают, смотрели ли вы документальный фильм «Первая мировая». И как он вам.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я еще пока продолжаю, потому что он тоже продолжается. Там очень много по-моему, реконструкций. Я честно говоря, смотрю другой сериал. На всех каналах пытаюсь смотреть и очень хочу, чтобы в дальнейшем не случилось такого, чтобы сделали сериал какая-нибудь Третья мировая. Вот правда. Хотя очень много аналогий, мы понимаем исторических, и прочих. И экономических. Но вот эта нынешняя актуальность, трагизм всего происходящего, перешибает тягу к истории, хотя, наверное, не наверное, точно в истории некоторые ответы и даже подсказки может быть, можно найти.
Л. ГУЛЬКО – А можно спастись, в прошлом «Человеке из телевизоре» была ваша коллега из «Российской газеты» и когда спрашивали, а как спастись от всего этого дела, она сказала: вот кнопка выключения есть на пульте. Выключайте. И гуляйте, читайте книги. Можно так спастись?
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нет, нельзя.
Л. ГУЛЬКО – Потому что здесь тоже такие вопросы.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Нельзя этим спастись. Хорошо, вы можете сделать вид, что вообще, я знаю таких людей, кстати, они пытаются жить своей частной жизнью и делать вид, что их ничего не касается. Когда им что-то пытаешься говорить, они возражают, что это просто такая ваша политизированность или твоя, можно вполне себе обойтись. Но дело в том, что все настолько взаимосвязано в сегодняшней жизни, в мире, что даже если ты уйдешь и выключишь, то все равно окружающая и созданная эта реальность, в том числе и с помощью ящика она тебя достанет. И настигнет. И ты даже не будешь вооружен и только страшно удивишься, когда твой привычный уклад и твоя жизнь, которая тебе кажется такой стабильной, такой тихой, спокойной и счастливой, в одночасье обрушится.
Л. ГУЛЬКО – Ну да. Наверное. Хотя конечно не все борцы…
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не про борцов.
Л. ГУЛЬКО – Человеку свойственно хотеть какой-то…
И. ПЕТРОВСКАЯ - В этом же и ужас, что некоторое количество, большинство наших соотечественников именно исходят из позиции, что я выключу, не буду ни знать, меня это все не касается. А дальше и те, которые сегодня оглушены этой пропагандой и те, которых это не касается, окажутся примерно в одной и той же ситуации. И будут потом горько сожалеть или не будут, потому что не доживут. Но часть будет горько сожалеть, что когда была возможность, может быть гипотетическая, хоть что-то предпринять, какой-то свой голос каким-то образом возвысить, как Генри Маркович Резник, например. Они этой возможностью не только не воспользовались, но даже в голову не приходило. Да большинство из нас такие, и я точно такая. Я вряд ли пойду, на митинг проще выйти, чем то, что сделал Генри Маркович.
Л. ГУЛЬКО – Конечно. Когда много народу конечно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - У тебя есть опасность того, что тебя лично тяганут и посадят в автозак или дадут 15 суток, или тем более посадят в тюрьму. Но она намного меньше, и намного меньше этих личных индивидуальных угроз, чем у людей, которые сегодня отваживаются на такой одиночный протест.
Л. ГУЛЬКО – Ну то есть выхода нет.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я не знаю, я не пророк, я оптимист по сути. Я хочу видеть выход.
Л. ГУЛЬКО – Я тоже оптимист.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Причем выход не на таможню и за таможней за границу, которого нет лично у меня. Я хочу видеть просвет, свет, рассвет, который видит наш друг Дима Быков. И мечтаю проснуться и не увидеть вот этого сконцентрированного ужаса, который всюду просто к тебе подступает. Из экрана телевизора, из социальных сетей, из фейсбука, из всех новостей, которые сегодня составляют этот привычный фон жизни. Но самое главное, что наше общее ощущение, что мы винтики, от нас ничего не зависит, и оно во многом совпадает с тем, что на самом деле есть. Но чем больше так мы думаем, тем больше ничего от нас и не зависит.
Л. ГУЛЬКО – И вопрос последний наверное, на который надо ответить. Потому что мне не верят, вам поверят точно. Когда и где Ксения Ларина, когда она вернется, почему все молчат и три восклицательных знака. Я все время говорю, что она вернется в сентябре.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Я говорю: на следующей неделе.
Л. ГУЛЬКО – Мне не верят.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Вот здесь в данном случае я почти пророк и прогнозист точный. В следующую субботу Ксения Ларина, почти наверняка уверена будет сидеть вот здесь на месте Льва Гулько.
Л. ГУЛЬКО – На своем привычном месте.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И мы с ней воссоединимся. Честно говоря, я тоже уже, Лева, я очень соскучилась по партнерству.
Л. ГУЛЬКО – Конечно.
И. ПЕТРОВСКАЯ - И по этому нашему с ней общению ежесубботнему. И надеюсь, что дальше это все так и будет продолжаться.
Л. ГУЛЬКО – Конечно. У нас с вами заключительная композиция. В смысле нашего эфира.
И. ПЕТРОВСКАЯ - Да. Думаю, что вы большинство эту песню хорошо знаете, а те, кто забыли, то вспомните. Многие очень старые песни сегодня приобретают особое звучание и актуальность. Я вчера ее послушала, нарвавшись, у меня мороз по коже. А раньше так не воспринимала почему-то.
Л. ГУЛЬКО – Спасибо. Ирина Петровская, «Человек из телевизора».
Комментариев нет:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.