Разворот : 1. Приговор по болотному делу 2. Интронизация Онуфрия

Разворот : 1. Приговор по болотному делу 2. Интронизация Онуфрия

1. ПРИГОВОР ПО БОЛОТНОМУ ДЕЛУ
2. ИНТРОНИЗАЦИЯ ОНУФРИЯ

АЛЕКСЕЙ ГОЛУБЕВ: Сейчас у нас в студии, пришел к нам только что из Замоскворецкого суда Илья Рождественский. Он находился на вынесении приговора. Илья расскажи, пожалуйста, собственно, как это все…

ИЛЬЯ РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Добрый день! Ну, происходило это все довольно сложно, я бы сказал, потому что там собралось, ну, не так много людей, как я, наверное, рассчитывал, как рассчитывали в том числе правоохранительные органы, судя по тем мерам безопасности, которые…

А. ГОЛУБЕВ: Постой. Послушай, ты имеешь в виду группу поддержки, как…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Группу поддержки. Да. Те люди, которые пришли поддержать, те слушатели, которые часто бывают на Болотном деле. Порядка 80, может быть, 100 человек собрались вокруг суда, часть из них прошли внутрь. Но вообще меры безопасности, они были рассчитаны, мне кажется, на большее количество людей. Там было 8 автобусов полиции, перекрыто движение у Замоскворецкого суда. Это Татарская улица, я напомню. Там спецназ Минюста. Там же сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом. Кстати, очень забавно было, потому что пара сотрудников щеголяла в таких майках, на них, знаете, была надпись «Слава Руси великой». Я если честно такие майки…

СЕРГЕЙ БУНТМАН: Как это?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: А вот так. Я такие майки чаще вижу в столичном районе Люблино на русском марше. Но тут они как-то решили разнообразить…

Е. БУНТМАН: Обычно там аббревиатуры, там ОМОН, не знаю, еще что-нибудь.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Нет, сотрудники Центра по борьбе с экстремизмом, они всегда в гражданской одежде, и иногда их выдает то, что они ходят с маленькими камерами и снимают.

Е. БУНТМАН: И то, что их всех знают просто.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да. И то, что их все знают. Ну, сейчас они решили в такой националистической одежде прийти, но тем не менее. Часть из активистов, она все-таки прошла внутрь, и все журналисты, конечно же, прошли внутрь суда. И все мы ждали на 4-м этаже, когда же нас пустят в зал. А надо понимать, что 4-й этаж… Там в принципе в Замоскворецком суде больших залов нет, а на 4-м этаже, в общем, тоже особо не развернешься. И сам вот этот коридор, в котором мы ждем, он шириной, наверное, метр. И в этот момент спецназ Минюста и приставы устраивают настоящую давку.

Запись из коридора суда

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: В общем, маленькие такие массовые беспорядки у нас там случились. И довольно жестко действовал спецназ Минюста, потому что впереди оказалось несколько девушек – судебных корреспондентов, и, в общем, их так подвинули вместе со всей толпой в конец коридора. Это было, прямо скажу, не очень приятно.

Е. БУНТМАН: А это вели фигурантов дела, насколько я понимаю.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Собирались вести фигурантов дела. Для них расчищали коридор, но вот когда все-таки фигуранты дела показались в коридоре, то началось уже, наверное, привычное скандирование вот активистов. Ну, вот так это все проходило. Сам приговор, его читали 2 с половиной часа. В зал не поместился практически никто. Приставы пустили туда 5 человек. Это операторы съемочных групп, которые стояли там с камерами. Постояли 20 минут и ушли потом почему-то. Пустили еще несколько человек. Это родственники подсудимых. При этом родственники влезли не все. Все. Всех остальных отправили…

Е. БУНТМАН: Много было родственников?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Родственников? Ну, не мало. Больше, чем в результате их поместилось в зале. А потом почему-то всех остальных отправили вниз слушать трансляцию. В общем, из представителей пишущей прессы никого в зале не было. Ну, в общем, наверное, в этот раз это не очень критично, но мне не нравится просто эта тенденция, что постоянно на каких-то процессах нас не пускают в зал.

А. ГОЛУБЕВ: Слушай, а что-то я читал, что там из адвокатов было всего-то ничего…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Ну, на самом деле адвокатов… я заметил точно одного, еще одного я просто не знаю в лицо. Я видел Сергея Панчина – это адвокат Ильи Гущина. Я просто не знаю в лицо адвоката Елены Кохтаревой. Мне показалось, что он тоже был. Вообще присутствие адвокатов на оглашении приговора, оно не является обязательным. Ну, то есть это считается хорошим тоном не бросать своего доверителя в такой ответственный момент…

Е. БУНТМАН: Но у Дмитрия Динзе, адвоката Алексея Гаскарова, сегодня был, например, другой процесс важный в Лефортовском суде. Там Олега Сенцова судят.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, совершенно верно. Ну, тем не менее, продолжалось чтение приговора 2 с половиной часа. Читала его судья Наталья Сусина. И текст повторял абсолютно все, что мы слышали на оглашении приговора по Константину Лебедеву, по Лузянину, по Косенко, по восьми фигурантам, по Удальцову и Развозжаеву. То есть все предыдущие 5 приговоров, они, мне кажется, были так творчески переосмыслены, переписаны и вошли вот в это вот то, что мы услышали сегодня. Вина признана и доказана у подсудимых, и доказательства, свидетели обвинения, их показания абсолютно допустимы и заслуживают доверия, а все, что говорят напротив свидетели стороны защиты – это недопустимо…

Е. БУНТМАН: Ну, как обычно.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: … не заслуживает доверия. Абсолютно как обычно. Я коротко напомню, в чем обвиняли этих 4-х человек.

Е. БУНТМАН: Давай ты напомнишь сначала сроки, которые дали, наверное. Одной строкой…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Я напомню, что гособвинение просило по 4 года для Гаскарова и Марголина, 3 года 3 месяца для Гущина и 3 года 3 месяца для Кохтаревой, но для нее условно. Что получилось в результате? Гаскаров – 3 с половиной года. Гущин – 2 с половиной года. Марголин – 3 с половиной года. Это все реальные сроки наказаний. И у Кохтаревой – 3 года 3 месяца условно. Кстати, я вот тут посчитал, у Ильи Гущина вообще уже есть право подавать на УДО, потому что он провел в заключении чуть больше полутора лет. Ну, в общем, это больше половины срока, соответственно он уже может просить об условно досрочном освобождении. Я напомню коротко, в чем обвиняли. Алексей Гаскаров, якобы он одного ОМОНовца, на одного напал со спины, схватил его за руку, вытащил из войсковой цепочки, и в результате получился такой разрыв в цепи. Еще одному он якобы сломал нос.

А. ГОЛУБЕВ: Он это все не признавал.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Я об этом скажу, если ты позволишь, чуть позже.

А. ГОЛУБЕВ: Хорошо.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Илья Гущин применил насилие к одному из полицейских, якобы тоже напал на него со спины. Елена Кохтарева, казалось бы 58 лет, пенсионерка, больше всего противоправных действий учудила, так что хватит на что угодно. Сначала она якобы хватала сотрудников полиции за бронежилеты, за одежду, оттолкнула одного сотрудника 2-го оперативного полка полиции, нанесла ему несколько ударов в живот. По защитному шлему, прощу прощения. Ну, и Александр Марголин, он якобы тоже напал на полицейского. Как они свою вину признавали, не признавали? Кохтарева признала полностью. Илья Гущин… Ну, кроме того она извинилась перед потерпевшими, сказала, что она пытается загладить свою вину. И те ее, в общем, простили. И именно поэтому условный срок. Илья Гущин свою вину признал частично. Он сказал, что он действительно потянул полицейского за рукав для того, чтобы отвлечь его внимание от другого человека. Другого человека просто избивали в этот момент. Поэтому Гущин пытался это как-то предотвратить. Марголин, тоже он сказал, что действительно в целях самообороны он один удар нанес полицейскому.

Е. БУНТМАН: Удар, да.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: И тоже он пытался отвлечь внимание от другого демонстранта, которого избивали. То же самое с Алексеем Гаскаровым. Одного он полицейского выдернул из цепи, чтобы просто не создавалась давка, второго он пытался оттащить, как-то отвлечь его внимание от другого активиста, которого в этот момент избивали. Кстати, Алексея Гаскарова самого сильно избили на Болотной площади. Но, в общем, по этому делу никаких подвижек нет. И…

Е. БУНТМАН: Там причем судятся его адвокаты и он все время с правомерным отказом…

А. ГОЛУБЕВ: Что меня больше всего удивляет это как вот эти сайты, которые выступают за… которые поддерживают так называемых узников Болотной площади, как они издеваются на Кохтаревой, 58-летней женщиной. В их «Твиттере» постоянно какие-то там…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Ну, если ты позволишь, я о Кохтаревой скажу отдельно чуть-чуть подальше, попозже. Ну, вот, кстати, Гущин, он получил, как мы видим, 2 с половиной года. Это ниже низшего предела, то есть вот именно потому, как сказала судья Сусина, что он признал свою вину. Но, тем не менее, его адвокат Сергей Панченко, он все же намерен обжаловать.

СЕРГЕЙ ПАНЧЕНКО: Приговор в отношении Гущина состоялся гораздо мягче, чем мы ожидали. Я думал, честно говоря, что все-таки не признают ниже низших обстоятельств. Да? Я думаю, что все-таки жалоба будет, потому что основной-то вопрос остается по данному делу открытым. Мы будем на этом настаивать, потому что в данных событиях не было признаков массовых беспорядков, и мы отступить от этого не можем, какой бы, скажем так, компромиссный срок Гущин не получил, это не повод для торга.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Ну, вот, кстати, действительно главный был довод защиты, что нет массовых беспорядков, что были столкновения, спровоцированные сотрудниками полиции. Но ладно, об этом уже не будем. Это все слышали.

Е. БУНТМАН: Да, этот довод так и не приняли ни на одном из процессов.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Ни на одном, совершенно верно. Кстати, еще сегодня в суде была мама Ильи Гущина, вот она-то приговором осталась довольна. Это были, ну, просто слезы счастья на ее лице.

МАМА ИЛЬИ ГУЩИНА: Счастливая, вот как дурочка счастливая. Ну, как же может такое быть? Ну, потому, что мало дали.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, 2 с половиной года теперь у нас считается мало. А Елена…

Е. БУНТМАН: Мама Алексея Гаскарова тоже была, насколько я знаю. Я видел в…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, совершенно верно. Ну, вот Елена Кохтарева, она вышла потом пообщаться с прессой. Она, кстати, я заметил, она даже вещи с собой не брала. То есть ей изначально просили условный срок, но ведь суд может дать абсолютно любой срок для нее, избрать абсолютно любую меру наказания, в том числе и реальную. Но она, тем не менее, не подстраховалась, вещи с собой брать не стала. Она осталась довольна вот тем решением, который принял суд. Но вот для юношей, для тех людей, вместе с которыми она прошла этот процесс, она считает, что решение судьи было несправедливым.

ЕЛЕНА КОХТАРЕВА: Когда ко мне приехали следователи, спросили: была 6 мая? Была. Кидала? Кидала. Подпишите? Подпишем. Адвокатом не было. Воду никто не мутил со статьями. Спустя какое-то время я уже узнала, что какие-то статьи появились. А изначально у меня вообще было дело не до чего. Толкала, кидала, все подписала. У меня совершенно по-другому прошло расследование. Совершенно ко мне по-другому относились. Ни к кому из ребят так относиться не будут как ко мне. Никто так себя вести не будет так, как я себя вела. Меня следователи надолго запомнят. Я подвержена всплескам эмоций, я не стеснялась.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, действительно подвержена всплескам эмоций, именно из-за этого, как ты говоришь, Лёш, над ней немножко подтрунивали, а местами даже издевались те, кто поддерживал фигурантов Болотного дела. И сегодня, в общем, был повод у этих людей вновь, ну, улыбнуться – что ли? – на слова, которые произносила Елена Кохтарева, потому что у нее, конечно же, спросили, а как Вы вообще оказались 6 мая на Болотной площади вместе с оппозицией, если сейчас Вы эту всю историю не очень поддерживаете? Ну, вот она говорит, что она сильно изменилась в своих взглядах, она претерпела такую эволюцию. Сейчас она считает, что вообще все эти события, разгон демонстрации на Болотной площади этого митинга, это могло быть провокацией против Президента и правительства. Ну, и сейчас она уверена, что стране нужна не демократия, а державный социализм.

Е. КОХТАРЕВА: Оппозиционное движение, оказывается, это я узнала совершенно случайно, – прозападная, либеральная буржуазия. То есть идет конфликт между либералами и путинской вертикалью. В этом дуэте, конечно, я за вертикаль. И вот если бы дал он амнистию, многие повернулись бык нему лицом. Многие так же как и я ринулись бы в литературу разбираться, искать, что происходит в России, что происходит в Москве, что происходит вообще за рубежом, куда мы движемся. Я против демократии, против либеральства. Я категорически против. Я переворошила кучу литературы. Демократия ввергает общество в состояние хаоса. Товарищи, это хуже анархии. При демократии именно создаются благоприятнейшие условия для расцвета всех видов извращений, порока, разврата. Тотальная свобода рождает диктатуру порока. Это 1-е, что есть при демократии.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Ну, вот пока Елена Кохтарева давала интервью, у суда начались задержания…

А. ГОЛУБЕВ: Извини, вот честно говоря, я не вижу поводы для иронии, для издевательств. Человек гибок…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Я не говорю, что есть повод для…

А. ГОЛУБЕВ: … человека могут меняться, тем более после таких серьезных событий как тюрьма.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Лёш, неужели не говорит…

А. ГОЛУБЕВ: Женщина говорит здравые вещи. И почему над ней надо издеваться в соцсетях?

Е. БУНТМАН: Мы же не издеваемся, а я думаю, что мы вне зависимости от политических убеждений госпожи Кохтаревой, мы в любом случае ее поздравляем с тем, что она находится.

А. ГОЛУБЕВ: Безусловно, мы ее поздравляем. Но в соцсетях этот такой пренебрежительный… Вот она признала вину. Товарищи, вы идите в тюрьму, посидите там годок-другой, я посмотрю, как ваши убеждения изменятся. И вот эти шутки, мне кажется, о социальных сетях и о вот этих сайтах «Комитет 6 мая» и прочие товарищи. Я считаю, что это просто подло, недостойно и очень низко. Низкое поведение всех представителей так называемых правозащитников, людей которые…

Е. БУНТМАН: Лёш…

А. ГОЛУБЕВ: … ведут это дело.

Е. БУНТМАН: Я тебе дополню. Да, я тебя просто дополню. Сейчас мы вернемся к рассказу Ильи. Я тебя дополню тем, что Елена Кохтарева или любой другой человек может сколько угодно порицать то дело, в котором она участвовала, и считать его неправым. Но насколько я понимаю, она не возлагала вину ни на какого конкретного человека, не указывала пальцем и не доносила.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, это правда.

А. ГОЛУБЕВ: Это тоже важный момент.

Е. БУНТМАН: И если что-то можно порицать, как у того же господина Лебедева, который всех, кого угодно, подвел под монастырь. Это можно порицать, а здесь порицать особенно нечего.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Мы сейчас погрузимся в такую дискуссию, потому что… Кстати, Лебедев подвел далеко не всех. Но не будем об этом. Пока Елена Кохтарева, вот мы зафиксировали эволюцию ее взгляда…

Е. БУНТМАН: Зафиксировали и идем дальше.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Идем дальше. Пока она раздавала интервью, у суда-то начались задержания. До этого еще, минут за 30 до того момента, как были названы сроки, на здании напротив – это жилой дом – там был вывешен баннер, на котором было написано «Путинское судилище – позор России». Туда рванули сотрудники ОМОНа, перекрыли подъезд, поднялись быстро на крышу. Не знаю, как они там дверь взломали, наверное. Это этаж 9-й, кажется. 9-этажный дом. Но они, тем не менее, никого не нашли, но баннер быстро сняли. А вот когда уже люди высыпали на улицу, начали скандировать «Свободу! Свободу!» Вот там начались задержания. Там я, если память мне не изменяет, люди развернули баннер «Россия – не тюрьма». И вот эти три человека, которые стояли с этим черным баннером с белыми буквами, они моментально оказались в автозаке. После этого полиция начала хватать людей, которые просто стояли с белыми ленточками, которые стояли в знаменитых майках «Свободу Алексею Гаскарову». Гаскров, я напомню, одна из версий защиты – то, что ему отмстили, что он был оправдан в 2010 году судом по делу о…

Е. БУНТМАН: И был оправдан, и у государства еще отсудил компенсацию за неправомерное заключение под стражу.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, по делу о штурме Химкинской администрации.

Е. БУНТМАН: Да, да.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да. Ну, вот людей, которые тоже пришли в этих майках «Свободу Алексею Гаскарову». Их тоже задержали. В результате по моим подсчетам около 10, может быть, 12 человек оказались в отделении полиции.

А. ГОЛУБЕВ: Извини, а еще раз скажи, сколько всего было на улице?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Всего? Ну, порядка, наверное, 120 человек. Это вместе с журналистами. Ну, вот 10-12 человек…

А. ГОЛУБЕВ: Ну, вот как-то не густо. Вчера целый день такая была истерика в соцсетях о том, что все выходим, там сейчас чуть ли не революцию сделаем.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Нет, Лёш, ты понимаешь, вот последнее это Болотное дело, оно никакого ажиотажа никогда не вызывало.

Е. БУНТМАН: На него и не ходили толпами.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: На него практически никто не ходил. На него журналисты-то ходили через раз в лучшем случае. И зал очень часто был действительно пустой. То есть там сидели родственники подсудимых, 2-3 журналиста и все. И то, что, в общем, столько человек вышло на приговор, мне кажется, ну, это, в общем, неплохо. Ребят поддержали. Пришло столько человек, сколько пришло в результате. Ну, в общем, я думал, что будет меньше.

Е. БУНТМАН: Но мы можем констатировать, что пришло во всяком случае туда меньше, чем на Болотную. То есть эти люди сидят за то, что были на Болотной. А те, кто были остальные на Болотной, они, многие не потрудились прийти. Скажи, пожалуйста, кто из так называемых, ну, как это среди журналистов говорится, в том числе судебных випов приходил?

А. ГОЛУБЕВ: … радел за свободу у нас.

Е. БУНТМАН: Ильяшин приходил.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Знаешь, я Ильяшина не видел, хотя я может его просто, видимо…

Е. БУНТМАН: Ну, я знаю, что он был там. Да.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Я видел девушек из «Pussy Riot» Надежду Толоконникову и Марию Алехину. Я видел Николая Кавказского, который был амнистирован в свое время по этому делу.

Е. БУНТМАН: Тоже узник Болотного дела.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да. Но это не вип. Ну, окей. Да. Я видел Владимира Окименко, коллегу Кавказского, который избежал тоже заключения по амнистии, и Николая Ляскина, который планировал избираться на пост депутата Мосгордумы, но у него не срослось с этим. Ну, и вот, наверное, мне кажется, все. Кажется, кого-то я упустил…

Е. БУНТМАН: … надо отметить, потому что здесь можно не ходить на каждое заседание, хотя, конечно, желательно для лидеров протеста и Болотной площади… Но на приговор, конечно…

А. ГОЛУБЕВ: На приговор. Вот вы повели людей, лидеры оппозиции, которые повели 6 мая 2012 года людей на Болотную площадь. Случилось то, что случилось. Конечно, вы можете не брать на себя ответственность за произошедшее, но так или иначе проявить солидарность. Вы туда привели людей, вы были лидерами оппозиции, и теперь прийти просто постоять…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Вы знаете, коллеги, я, наверное, с Вами соглашусь. Единственное, что напомню, что некоторое количество людей, которые считаются лидерами оппозиции…

Е. БУНТМАН: У них уважительная причина.

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: У них уважительная причина. У кого-то домашний арест, а кто-то сидит уже… сидит в тюрьме. Да. Но, тем не менее, такие тоже есть.

Е. БУНТМАН: Но те, к кому это было обращено, я думаю, поняли, потому что были люди, которые участвовали все в сидячем протесте и так далее. Илья Рождественский у нас сегодня побывал в Замоскворецком суде. Спасибо ему большое…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Спасибо Вам.

Е. БУНТМАН: … за подробный репортаж о том, что происходило. И я напомню, что у каждого фигуранта 2-го Болотного дела будет еще возможность обжаловать приговор в Мосгорсуде соответственно, в следующей инстанции в течение 10 дней. И это даже можно как-то отдельно не оговаривать голосами адвокатов и так далее, потому что само собой разумеется по уголовно-процессуальному…

А. ГОЛУБЕВ: Ну, и один человек вскоре может выйти по УДО собственно.

Е. БУНТМАН: Да, Илья Гущин может вскоре выйти по УДО. Будем надеяться. И соответственно Алексей Гаскаров и Марголин, который тоже как и Гаскаров, если я не ошибаюсь, был задержан почти полтора года назад, тоже достаточно скоро должна появиться возможность условно-досрочного освобождения. Особенно учитывая суд 2-й инстанции, который может чуть-чуть скостить срок. Даже чуть-чуть это все равно на самом деле важно для тех людей, которые попали за решетку. Сейчас мы переходим к другой теме.

А. ГОЛУБЕВ: Ну…


А. ГОЛУБЕВ: Мы разворачиваемся. Вчера в Киеве состоялось очень важное событие – церемония возведения на кафедру нового, новоизбранного главу украинской православной церкви Московского патриархата митрополита Онуфрия, который до этого четверть века возглавлял Черновицко-буковинскую епархию, был на этом посту 25 лет. У него вообще очень интересная судьба. В свое время он закончил Московскую духовную семинарию, потом он, ну, соответственно поступил в Московскую духовную академию. И 20, почти 18 лет он был монахом нашей подмосковной Сергиево-Троецкой лавры. И только потом уже после развала Союза, он уехал на Украину. Собственно сам-то он родом с Украины…

Е. БУНТМАН: Поднимать православную церковь на Украине.

А. ГОЛУБЕВ: Да, да. Поехал туда. И вот все эти годы он был замечательным совершенно пастырем, главой епархии. Им все были довольны. И надо сказать, что его фигура вот сейчас на этом посту, на посту предстоятеля Украинской православной церкви, в общем-то, это идеальный выбор. И слава Богу, что произошло именно так, что выбрали его. Епископы проявили определенную мудрость, хотя там все-таки есть разные представители, разные епископы, которые…

Е. БУНТМАН: Лёш, давай про расклад нам расскажет взглядом из Киева Сакен Аймурзаев, наш корреспондент в Киеве. Сакен, добрый день!

САКЕН АЙМУРЗАЕВ: Да, здравствуйте! Приветствую Вас. Лёша так замечательно рассказывает, как будто он член Синода украинской православной церкви. И всех знает. Это правда. Кстати, абсолютно правильные вещи сказал. Я тоже пару слов сначала о митрополите Онуфрие. Знаете, у него, если говорить так по церковному, смотреть на его церковную карьеру, у него такое золотое сечение в его карьере. Чистое. Смотрите, 40 лет примерно священник. Примерно 20 лет, чуть больше, 25 архиерей. И теперь у него впереди примерно, ну, 10 лет активной работы как у главы церкви. Поэтому в этом смысле и то даже, что здесь, например, вызывает критику у некоторых, вот у киевского патриархата патриарх Филарет сказал, что… который в свое время рукополагал Онуфрия в епископы и вообще был его начальником непосредственным в Киеве до раскола. Он сказал: «Ну, что? Онуфрий обычный провинциальный, значит, архиерей». Ну, обычный, провинциальный архиерей – это действительно можно так сказать, потому что он всю жизнь работал как епископ в отдаленной Черновицкой области. Но при этом…

Е. БУНТМАН: Провинциальный архиерей – это порок какой-то?

С. АЙМУРЗАЕВ: Ну, вот мне кажется, в нынешней ситуации это наоборот хорошо то, что это человек не, как говорят в католической церкви, не куриальный, а именно епархиальный. Вот человек, который работал с живыми людьми, ходил с ними, не знаю, в духовные походы, крестные ходы, ездил в паломничество, принимал паломников. Он надо сказать… о нем есть несколько интересных историй, когда приезжал патриарх Кирилл в Черновицкую епархию, то митрополит Онуфрий осмелился поставить перед патриархией четкое условие, что делегация должна быть вдвое меньше, чем планировалось, потому что он из бедной епархии, он не может принять всех. И также был случай во время того визита, когда патриарх просто физически, видимо, устав или не желав служить какую-то дополнительную службу, просил ее отменить. Так вот именно митрополит Онуфрий сказал, что народ очень боголюбивый на Буковине, поэтому давайте-ка святейший послужим. И они служили. Вот эти вещи, которые известны из такого церковного круга – да? – когда мы узнаем о каких-то чертах, это все безумно интересно. Ну, и, конечно, он в этом смысле человек и монашеской логики, потому что вот его обвинили недавно, что он в 2008 году, говоря о голодоморе, сказал, что Бог таким образом, ну, если не наказал, то такое назидание за красные годы, за революцию. Этого не поняли, конечно. И тогда, и сейчас об этом стали говорить, что вот русский мир не признает голодомор. Я думаю, что если митрополита спросить более подробно на эту тему, а не просто вырывать предложение, он объяснит с точки зрения вот именно христианской, монашеской логики, то, что он думает…

Е. БУНТМАН: Это не политическая логика, это именно…

С. АЙМУРЗАЕВ: Это логика. Да. Вот именно. Я и хотел сказать. Да, абсолютно верно, Жень. У него если есть там какие-то идеи, которые могут показаться радикальными или какими-то слишком строгими, или пророссийскими даже – это взгляды и логика каноническая христианско-церковная, но не политическая.

Е. БУНТМАН: Скажи, пожалуйста, что ты можешь сказать о конкурентах? Из какой конкурентной среды вышел новый митрополит? Единственное, Сакен, большая просьба во время «Новостей» и короткой рекламы ты подумай над этим вопросом.

А. ГОЛУБЕВ: И оставайся с нами.

Е. БУНТМАН: Мы сейчас прервемся. Да. И после половины мы возобновим эту беседу.